Красные полковники. Держава превыше всего! - Страница 76

— Наташ, а ты никогда не пробовала поставить себя на его место? — совершенно невпопад спросил Сахно. — На место человека, всеми возможными способами рвавшегося к единоличной власти в самой большой державе мира?

— Я? Зачем? — удивленно ответила жена вопросом на вопрос.

— Именно, что зачем? Он ведь не для своего личного благополучия старался, страну из ужасного царского наследия поднимая. Это ведь под его руководством были созданы промышленность и армия, сумевшая победить гитлеровскую Германию. Плохо ли, хорошо, но он жил и работал только для своей державы. А кровь на его руках… Времена тогда такие были, что противников необходимо было убирать со своего пути, в том числе и физически. Да и сильно преувеличены его грехи. Тот же Хрущев, чтобы закамуфлировать собственные преступления, обильно полил и Сталина, и того же Берию грязью.

Александр помолчал немного, глядя на задумавшуюся жену, и продолжил, возвращаясь к началу разговора:

— Считаешь, что эту работу должен делать кто-то другой? А твой муж должен остаться чистеньким?

Она неожиданно успокоилась и прижалась к Сахно:

— Да ничего я, Саша, не считаю. Просто очень боюсь за всех нас, за нашу команду. Боюсь, что сильно огрубеем. Уже сейчас чужие человеческие жизни не представляют для нас особой ценности. Ваша с Николаем деятельность по устранению бандитов везде, где только найдете, — яркий пример этого.

— Ты можешь предложить другой вариант снижения организованной преступности на планете?

— Нет, но мы присвоили себе право карать всех, кто живет не так, как мы считаем нужным. А на каком основании?

— Ну, вероятно, по праву первооткрывателей. — Он отобрал у Натальи сигарету, затянулся, выпустил сизоватую струю дыма и чуть задумался. — Попробуй представить, что открытие было бы сделано не нашим Витей, а в какой-нибудь американской военной лаборатории.

Она тоже задумалась. Потом ласково провела ладонью по его щеке.

— А знаешь, возможно, было бы то же самое. Разве что могли очень быстро скатиться в гедонизм. Меня, честно говоря, до сих пор удивляет, что наши Верочка и Григорий не бросились во все тяжкие развлекаться, а именно работают. По-своему пытаются нести в мир добро. Ну, так, как они это понимают.

— А вот меня почему-то больше волнует, как бы эти деточки не залетели. Я, конечно, ничего не имею против называться дедом, но… — Сахно не успел закончить предложение. Остановился на полуслове, увидев, как неожиданно меняется выражение на лице жены.

— Уже дважды, — рассмеялась Наталья. — Что же ты думаешь, я им это позволю?!

Она посмотрела на очень задумчивого, удивленного мужа, на видимый невооруженным взглядом вопрос и продолжила:

— Раз в неделю осматриваю Верочку портальным томографом, когда она спит. Пару раз уже принимала меры. С помощью пробоя при таком малом сроке это настолько просто и безвредно… В любом случае, в ее возрасте гораздо безопаснее, чем гормональные таблетки постоянно глотать. Она уже жаловалась мне, что не понимает, почему цикл временами сбивается. А на тему внуков… Я очень долго думала именно об этом и, — она как-то очень радостно улыбнулась, — удалила спираль. Так что помаленьку готовься к детям, никак не ко внукам.

— Наташка! — Александр буквально расцвел. — И ничего не сказала. А тебе не повредит? Все-таки почти тридцать девять.

— Да нет. Предки, вон, десятками рожали… И значительно старше иногда были. Вот сейчас и говорю, — совершенно не по порядку заданных вопросов ответила Наталья. — Знаешь, есть такой термин — уверенность в завтрашнем дне. И если раньше, честно говоря, у меня были с этой уверенностью определенные проблемы, то теперь…

Сахно взял да и заткнул ее поцелуем. Вот почему женщины так любят в постели поговорить? Есть значительно более приятные занятия. Особенно с учетом того, что внезапно появилась такая заманчивая перспектива увеличения семьи…

* * *

— И что это такое? Помесь газонокосилки с вертолетом? — Сахно обошел вокруг странной конструкции с длинными блестящими лезвиями, недовольно принюхиваясь. Мало того что запах в помещении был какой-то тяжелый. Одновременно в воздухе чувствовались еще и следы дыма.

— Вот откуда ты, дядя Саша, все на свете знаешь? — с подковыркой отреагировал Григорий.

Александр Юрьевич с удивлением посмотрел на парня:

— Что, в самом деле газонокосилка?

— Угу! — Гришка буквально расцвел во все свое веснушчатое лицо и начал объяснять: — Обычный пятикиловаттный трехфазный электромотор раскручивает ножи до почти семисот пятидесяти оборотов в минуту. Сам двигатель вынесен вверх на три метра, — взмах руки в сторону вертикального вала. — Немного попозже увидишь, для чего я это так сделал. Специальная система слежения держит уровень горизонтальной поверхности пробоя на высоте тридцать-сорок сантиметров. Запускаем мотор. — Парень потянул Сахно за руку, и они вышли из одного из нижних помещений Тришкиного бункера. — Пошли наверх. Там через информационник посмотрим. Здесь слишком шумно и грязно будет.

Довольно тщательно затянув кремальеры люка, они поднялись в большую комнату. Григорий сноровисто набрал что-то на клавиатуре компьютера, и в паре метров от стола в открывшемся окне информационного пробоя показалась все та же странная конструкция. Немного свисающие лезвия вздрогнули и начали вращаться, распрямляясь по мере роста оборотов. Через десяток секунд блестящие ножи слились в мерцающий диск. Слабый на фоне работающих дизелей, но все же заметный звук проник даже в жилую часть бункера. Гришка поработал мышкой, найдя что-то в своем ноутбуке, и на экране появилось изображение какого-то поля под ярким солнцем.