Красные полковники. Держава превыше всего! - Страница 6

— Издеваешься?

Гена посмотрел на друга и сразу понял, что тот хотел сказать. Виктор всегда боялся насмешек. Нет, внешне это никак не проявлялось. Наоборот, когда над ним смеялись, он смеялся вместе со всеми. А на самом деле… Интересно, кто кроме рано умершей матери и единственного друга мог понять, насколько внутренне ранимым был Гольдштейн? Они, может, потому и подружились, что Геннадий никогда не подшучивал над Витей всерьез. Беззлобные шутки, конечно, были, но именно что беззлобные.

— Извини, — серьезно ответил Кононов. — А с другой стороны, ты наверняка прав. Никто и никогда тебе не поверит. Ну, — он вдруг улыбнулся, — кроме меня, конечно. А поэтому… — Гена всегда быстро принимал решения, — я сейчас остаюсь у тебя. Ты мне все до последней капельки расскажешь и объяснишь. Пока я не пойму, как эта штука должна работать, отсюда не выйду.

В тот вечер они сначала сидели над формулами, и, хотя Кононов, как он сам говорил, был не семи пядей во лбу, но с помощью друга в теории все-таки разобрался. А когда переключились на схемы и чертежи, то даже нашел вариант упрощения одного из вспомогательных элементов устройства. Он же сформулировал возможную причину срыва генерации:

— Вот привык ты, Витя, в своей сервисной мастерской с бытовой техникой работать, а тут требуется совершенно другой уровень. В первую очередь виноват этот твой компьютерный блок питания, — Геннадий махнул рукой в сторону рабочего стола, — он же с высокочастотным преобразованием. А уж спектр помех от него…

— Но вот же я емкостей для фильтрации насажал, — указал на схеме Гольдштейн.

— Электромагнитные наводки тоже конденсаторами фильтруешь? — не сказать что в голосе Кононова были совсем уж ехидные интонации, но что-то такое там все же присутствовало.

— Думаешь, они? — несколько удивленно протянул Виктор.

— Уверен, — гордо произнес Гена, — я, когда в НИИ схемы по армейским заказам ваял, на этих гребаных электромагнитных помехах собаку съел. У них же там все очень компактное требовалось. Оттого и наводки приличные.

Тогда они провозились почти две недели, переделывая опытную установку. В основном этим занимался Гольдштейн, но и Геннадий иногда вырывался из своей маленькой фирмы. Однажды с ним притащился младший брат, которого Виктор знал еще ребенком. У Гриши только что кончилась сессия, все зачеты и экзамены за первый курс были успешно сданы, и времени свободного хватало. Притащился и привнес в работу свою, не такую уж и маленькую, пользу. Он прилично усовершенствовал программное обеспечение управления рабочими режимами и, главное, позиционированием выходного окна пробоя.

— Ну, Витя, ну кто же так делает? Все строго по книжке, и в результате жутко громоздкая программа вышла.

При первом запуске после переделки они получили устойчивую генерацию почти на двадцать секунд. В слабом голубоватом свечении отчетливо был виден город с высоты птичьего полета. Позиционная настройка стояла на трехстах метрах вверх. А потом… Потом из блока генератора повалил дым, причем достаточна едкий. Спасло положение только быстрое отключение установки и проветривание прилично задымленной комнаты.

Отметили первый успех половиной завалявшейся в морозилке бутылки водки — Виктор, в общем-то, был малопьющим, а Кононов-старший всегда строго знал свою хоть и немаленькую, но дозу. Гришке же налили чисто символически. Отметили и сели разбираться с причинами перегрева генератора. Восстановлению он, увы, не подлежал.

— Капэдэ, — вынес в конце концов свой вердикт Гольдштейн, — слишком низкий, просто мизерный капэдэ генератора пробоя. Почти половина энергии уходит на создание этого голубого свечения. Не должно его быть. А еще пятьдесят процентов или около того — на потери при стабилизации.

— А жаль, — почти про себя протянул Григорий, — такой красивый, с искорками свет.

— Ты хочешь сказать, — Гена, не обратив никакого внимания на тихие слова брата, смотрел на Виктора, — что слишком много теряется на ионизацию молекул воздуха и выбивание из них квантов света?

— Похоже, что так, — согласился Гольдштейн.

— Тогда необходимо убрать из зоны пробоя воздух, — предложил Кононов-младший, не задумываясь.

— Делать какую-то капсулу, ставить вакуумные насосы? — с сомнением спросил Геннадий.

— Не вариант, — ответил после небольшой паузы Гольдштейн. — Надо что-то делать именно со стабилизацией. Проблемы с ней и вызывают ионизацию воздуха.

Настроение у экспериментаторов медленно, но упорно падало. Когда Гриша потянулся к бутылке, чтобы налить по второй, старший брат отобрал у него водку:

— Думать надо, а не пьянствовать. — Все-таки идея захватила Геннадия уже никак не меньше, чем Гольдштейна, если даже не существенней. Вот только ему почему-то представился канал пробоя не к случайной звезде за сотни тысяч световых лет от Земли, а в подвалы Форт-Нокса или какого-нибудь швейцарского банка. Своими интересными мыслями он тут же поделился с друзьями. Общий смех несколько поднял настроение. А вот Кононову-младшему значительно привлекательней показался канал в склад компьютерной фирмы, где обязательно должны быть приличные запасы новеньких навороченных ноутбуков. Только Виктор продолжал думать о решении проблемы. Поэтому он, в который раз уже, притащил на кухню чертежи и схемы установки. Сидели долго, до поздней ночи, но, кажется, нашли возможный вариант переделки генератора. Увы, он оказался значительно дороже первого, хотя даже немного проще по конструкции.